Page 14 - WE no 4

P. 14

14 ЛИТЕРАТУРНАЯ СТРАНИЧКА http://openclipart.org/people/j4p4n/simpleoldtypewriter.svg

ЛИТЕРАТУРНАЯ

СТРАНИЧКА

ДРУЖБА РЯДОВОГО С
Г Е Н Е РА Л О М
Андрей Ломачинский
или хирургия гениальности
Из книги «Вынос мозга»

Андрей Анатольевич Ломачинский — военный врач, судмедэксперт и писатель. Писательский жанр — медицинск1иofе1 байки, профессиональный чёрный юмор. Автор8/7/20149:42PM не слишком заинтересован
в бумажной публикации своих книг. Ломачинский окончил Военно-медицинскую академию им. С. М. Кирова в Ленинграде. С 2000 годов проживает в США и работает по специальности. В 2003
году выезжал в командировку в Ирак в составе армии США, о чем написал в биографическом романе «Командировка».

Продолжение, начало в №3 Экспериментальной Военной Медицины, они же там со своими «химерами», ну
— А-аа, ну там, врачебная ошибка! — догадался я. облучённые с чужим костным мозгом, нам все реакции отторжения смодели-
Генерал грозно сверкнул своими глазами: — Запомните, коллега, врачеб- ровали! А про оперативную технику я вообще молчу.
ные ошибки, а тем паче ошибки военного хирурга убийством не являются, как
бы прокуроры не внушали нам обратное. А будешь считать иначе — не сможешь Короче всё готово. Но… Но очень большое «но» остаётся. Через Минздрав
работать. Стал бы я тебе из-за этого огород городить! Я должен был предна- такое провести было невозможно, даже через их 4-е Главное Управление.[4] И
меренно убить этого человека, но не просто, а крайне изысканно — в лучших досада, кроме политической, вторая главная препона — юридическая. Ну во-
традициях центрально-американских индейцев, всяких там майя или ацтеков. прос, когда человека мёртвым считать. Сердце бьётся — значит жив, а когда
Я должен был у него вырезать бьющееся сердце! сердце мертво — так на что нам такое сердце! Подбил меня Колесников с ним
Я думаю — дед гонит, хотя вида не подаю. Генерал с сомнением посмотрел на денёк в Москву съездить, на приватный разговор к начмеду в Министерство
на мою деланно-невинную физиономию, поставил чайник и неспешно стал Обороны. А тут пальма первенства уже утеряна — как раз в те дни «супостаты
рассказывать: мотор пересадили». Речь идёт по сути о повторении достигнутого. А ведь в СССР
— Цветы эти для его второй мамки в честь его второго Дня Рождения. О чём как, раз не первый — значит и не надо. Что с луной, что с сердцем. В Управлении
речь сейчас поймешь: Было это по моим понятиям — недавно, по твоим — дав- же и резко рубить не охота, и напрасно рисковать не желают. Ситуация — ни
но. И был шанс у Академии стать вторым местом в мире (а может и первым!), да, ни нет. Хлопцы, разок попробуйте, но из тени не выходите, мы тут наверху
где была бы осуществлена трансплантация сердца. Это сейчас все привыкли за вас не отвечаем. Получится — к орденам и звёздам, нет — к неприятностям.
смотреть на западные достижения, как на икону. Тогда же мы им дышали в за-
тылок, и уж что-что, а Южная Африка для нас авторитетом не являлась. Глав- Тогда придумали мы бюрократическую процедуру, которая помогала эти ло-
ную роль играл не я, а академик Колесников с Госпитальной Хирургии. Они там вушки обойти. Несколько потенциальных реципиентов подобрала Госпиталка,
к тому времени уже тонну свиных сердец пошинковали, да и на собаках кое-что всех протестировали. Дело ВПХ за малым — добыть донора. Мы даже придумали
отработанно было. Что думаешь, экстракорпоралка[2] у нас слабая была? Что без как нам через Боткинскую с ним «прыгать», тогда ни технологии, ни контейне-
забугорных оксигенаторов не прошло бы? Да мы тогда уже над пузырьковой ров для спецтранспортировки органов и в мыслях ещё не существовало. Кому
оксигенацией смеялись, вместе с «Медполимером» разработали хорошие на- донорское сердце больше подойдёт — тому и пересадят. Так вот, был у нас доку-
сосы и мембраны — гемолиз, то есть разрушение кровяных телец во внешних мент с печатью ЦВМУ за подписями Начмеда и Главного Хирурга. Было в том до-
контурах был весьма приемлемым. Да, была наша оксигенация в основном ма- кументе упомянуто 11 фамилий на 12 пунктов под подпись. Десять военных, ну
лопоточной — ну а делов то двадцать литров дополнительной крови в машину кто к «донорству» будет приговаривать, одна — пустой бланк (это на согласие от
залить! Всё равно больше выбрасываем. А какие наработки по гистосовмести- ближайшего родственника «покойника»), и последняя, самая малозначительная
мости![3] Да нам неофициально вся Ржевка помогала — я имею в виду Институт подпись вообще считай лаборанта — подтвердить оптимальную совместимость
донор-реципиент при «переводе на казнь» в Госпиталку! Ну не совсем, конечно,
| Выпуск 4 (540) | 26 ЯНВАРЯ - 01 февраля 2018 | лаборанта — я специально пробил должность в лаборатории клиники. Ну там
иммунология-биохмия всякая, и мгновенно взял туда молоденькую девочку
сразу после университета. Нет хоть одной подписи — и «донор» автоматически
остаётся в нашей реанимации до самого «перевода» в Патанатомию.

По понятным причинам намерение держим в тайне и ждём «донора». Че-
рез пару недель происходит «подходящий» несчастный случай. Считай рядом с
Академией, сразу за Финбаном, пацан 17 лет на мотоцикле влетает головой в
трамвай — прямо в ту гулю, что для вагонной сцепки. Скорая под боком — по-
страдавший наш, профильный, доставлен в момент. Прав нет, но редкость — в
кармане паспорт. Посмотрел я этого травмированного — категория уже даже
не агонирующих, а отагонировавшихся. Травма несовместимая с жизнью. Но
на ЭКГ все ещё работающее сердце! Голову кое-как сложили, с кровотечением
справились и быстро на энцефалограмму. Там прямые линии — красота мёрт-
вого мозга. Говорю сотрудникам — боремся с возможной инфекцией, в башке
то точно некрозы пойдут! Ну нельзя же сделать хирургическую обработку трав-
мы мозга в виде ампутации полушарий под ствол, а там всё побито! И конечно
реанимационное сопровождение и интенсивная терапия по максимуму — тело
сохранять живым любой ценой, пока мы наш «адский документ» не подпишем.

Первым делом согласие родственников, без него всё дальнейшее бессмыс-
ленно. Одеваюсь в форму, беру для контраста с собой молодого офицера и по-
жилую женщину, чтобы легче было уболтать любого, кто окажется этим ближ-
ним родственником. Мчимся по адресу в паспорте куда-то на Лиговку. Заходим.
Комната в коммуналке, на полу грязь страшная, на стенах засохшая рвота, вонь
вызывает головокружение, из мебели практически ничего, похоже живут там
на ящиках. Оказывается, что существует только один ближайший, он же един-
ственный родственник — его мать. Человеком её уже было назвать сложно —
полностью спившееся, морально деградировавшее существо. Такого я ещё не
видел — её главный вопрос был, а можно ли НЕ забирать тело, чтоб не возиться
с похоронами. К сыну похоже она вообще не испытывала никаких положитель-
ных эмоций, а истерика и вопли моментально сменились откровенными на-
мёками, что по этому поводу надо срочно выпить. Я послал офицера купить ей
три бутылки водки. Документ она подписала сразу, как услышала слово водка!
Получив подпись мы с брезгливым осадком пулей вылетели из той клоаки.

Но ещё более интересную новость я узнал чуть позже, когда в клинику при-
был тот офицер, что был послан за спиртным для «ближайшего родственника».
Он столкнулся с другими обитателями той коммуналки и узнал некоторые под-
робности о самом «доноре» — крайне асоциальный тип, хулиган, исключался за
неуспеваемость из школы и ПТУ, хоть и молод — сильно пьет, страшно избивает
свою мать! Короче, яблоко от яблони… А ещё через десять минут, как по звонку
свыше, в клинику пришёл следователь и принёс ещё более увлекательную ин-
формацию — мотоцикл «донора» краденный, точнее отобранный в результате
хулиганского нападения, а сам «донор» и без этого уже под следствием не то за
хулиганство, толи за ограбление. Похоже, что за всю жизнь единственное хоро-
шее дело «донору» ещё только предстоит — и это отдать своё сердце другому.

9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19